Еда (как и мысли) приходит и уходит, а тараканы - остаются...
Питерский трамвайчик бодренько погромыхивал по рельсам. До часа пик было ещё далеко, но все места в вагончике были заняты. На очередной остановке в салон зашла ещё одна молодая пассажирка. Было заметно, что подъём по крутым ступенькам дался ей с трудом. Причина этого легко угадывалась. Просторный джинсовый комбинезон не мог скрыть милой округлости её живота, да и вся она буквально светилась той внутренней энергией, которая отличает каждую
женщину, готовящуюся подарить миру новую жизнь.
Окинув вагон взглядом, женщина, осторожно придерживаясь за поручень, подошла к сидящему на боковом сидении пареньку и негромко попросила:
- Извините, молодой человек, вы не могли бы мне уступить место.
Молодого человека тоже стоит описать особо. На сидении развалился один из характерных представителей донельзя довольных собой <мальчиков-мажоров>. Пока трамвай катился по рельсам, он, вертя головой, глазел в окна, время от времени бездумно похохатывая. А теперь в упор уставился на подошедшую пассажирку.
- Извините, но мне стоять трудно... - уже тише пробормотала женщина, опустив глаза.
- Стоять трудно? Ну тогда садись ко мне на коленочки! - громко заявил парень и довольно заржал во весь голос.
Женщина отшатнулась как от пощечины.
В вагоне нестройный гул голосов начал высказывать различные суждения про воспитанность современной молодёжи.
- Девушка! - легко перекрыв шум, с одного из задних сидений поднялся, подперев плечами потолок, моложавый капитан 3 ранга, аккуратно сложил газету и буквально в три шага оказался рядом с обиженной.
- Дев... хм-м... сударыня, ну вы и нашли, к кому обращаться. Сразу что ли не видно, что это такое? Проходите, садитесь на моё место. - и прерывая попытку благодарности добавил, - Ничего, ничего, а я уж как-нибудь тут, НА КОЛЕНОЧКАХ.
С этими словами офицер всей своей доброй сотней килограммов тренированного тела вдавил наглеца в сиденье, развернул газету и как ни в чем не бывало погрузился в чтение. Трамвай взорвался ироничным смехом. Униженный хам покраснел, но, не рискнув ни словом возразить, на первой же остановке вежливо попросил его выпустить, выскочил из трамвая и скрылся. А вскоре вышел, спеша на службу, и кап-три.
женщину, готовящуюся подарить миру новую жизнь.
Окинув вагон взглядом, женщина, осторожно придерживаясь за поручень, подошла к сидящему на боковом сидении пареньку и негромко попросила:
- Извините, молодой человек, вы не могли бы мне уступить место.
Молодого человека тоже стоит описать особо. На сидении развалился один из характерных представителей донельзя довольных собой <мальчиков-мажоров>. Пока трамвай катился по рельсам, он, вертя головой, глазел в окна, время от времени бездумно похохатывая. А теперь в упор уставился на подошедшую пассажирку.
- Извините, но мне стоять трудно... - уже тише пробормотала женщина, опустив глаза.
- Стоять трудно? Ну тогда садись ко мне на коленочки! - громко заявил парень и довольно заржал во весь голос.
Женщина отшатнулась как от пощечины.
В вагоне нестройный гул голосов начал высказывать различные суждения про воспитанность современной молодёжи.
- Девушка! - легко перекрыв шум, с одного из задних сидений поднялся, подперев плечами потолок, моложавый капитан 3 ранга, аккуратно сложил газету и буквально в три шага оказался рядом с обиженной.
- Дев... хм-м... сударыня, ну вы и нашли, к кому обращаться. Сразу что ли не видно, что это такое? Проходите, садитесь на моё место. - и прерывая попытку благодарности добавил, - Ничего, ничего, а я уж как-нибудь тут, НА КОЛЕНОЧКАХ.
С этими словами офицер всей своей доброй сотней килограммов тренированного тела вдавил наглеца в сиденье, развернул газету и как ни в чем не бывало погрузился в чтение. Трамвай взорвался ироничным смехом. Униженный хам покраснел, но, не рискнув ни словом возразить, на первой же остановке вежливо попросил его выпустить, выскочил из трамвая и скрылся. А вскоре вышел, спеша на службу, и кап-три.
и он являлся полной противоположностью seika. Новый стиль стал настолько популярным, что к 1915 году его включило в учебный план большинство школ.